В начале января я побывал в Москве. Впечатления от поездки остались неоднозначные. Оказывается, за три месяца я так привык к жизни здесь, что российская действительность несколько шокировала: то, что раньше терпелось как неизбежное, теперь показалось дикостью.
Но я не о том. В силу непонятной мне ценовой политики компаний, летающих напрямую между Лондоном и Москвой, когда билет в одну сторону выходит ничуть не дешевле, а подчас и дороже билета туда и обратно, мне пришлось искать вариант с пересадкой.
Вылет был из Шереметьево. Аэропорт этот я не люблю уже хотя бы за то, что ехать туда надо на автобусе, если жаль денег на такси. А автобус (наш автобус) — дело ненадёжное, неудобное. Да и терминал, я помнил, странно там как-то устроен. Не как обычно. Однако увиденное мною в действительности превысило все ожидания. Достаточно хотя бы сказать, что в тот день личный досмотр я проходил шесть раз и пять из них в Шереметьево. Как у меня это получилось? Считайте!
1) Первый досмотр ждал меня на входе в аэропорт. Не строгий, конечно, но рамка, рентген... Ладно, я понимаю, для чего это, хотя вижу подобное впервые.
2) Второй досмотр произведён был перед регистрацией. Ведь там зелёный коридор, потом личный досмотр, и лишь затем стойки регистрации. Невероятно глупо, потому что провожающие тоже вынуждены всё это проходить.
3) А дальше началась путаница. Время регистрации подошло, но на экранах над стойками я к удивлению своему ничего подходящего не обнаруживаю. Только тут в памяти всплывает, что от самого входа в аэропорт можно пойти направо, а можно налево. Те, кто были в Шереметьево, спросят: как можно не заметить большое табло прямо напротив входа?! Можно! Так же, как не заметил я табло рядом с регистрацией — этим вообще было трудно воспользоваться, не выходя за таможню, а с обратной стороны оно очень напоминает рекламный щит, висящий рядом, что, собственно, и ввело меня в заблуждение. Итак, пришлось выйти и снова пройти таможню, только уже с другой стороны аэропорта.
4) На регистрации девушка — должен сказать, не слишком приветливо — поинтересовалась, как это я без транзитной шенгенской визы лечу: я, ведь, через Копенгаген? Мягко говоря, вопрос меня не обрадовал: а мало ли, а вдруг действительно нужна? Пока я думал о судьбе своей нелёгкой, они посовещались с коллегой и вынесли вердикт, что виза, наверное, мне не требуется. Наверное... Спасибо Вам, девушка, за заботу, за доброе слово — только, по-моему, подобные вещи нужно либо проверять точно, либо вообще оставлять без внимания. У меня же потом несколько часов воображение работало, рисуя, чем может дело обернуться.
А пока нужно было искать выход к самолёту. Он у меня уже значился в посадочном талоне, так что, подстрахованный будильником, я мирно себе дремал с книгой в руках, а в положенный час пошёл прямиком на последний личный досмотр: потому что они напоследок хотят ещё раз всё проверить. Так что воду, например, из tax free с собой уже не возьмёшь.
5) Благополучно пройдя таможню, я с интересом услышал, что заканчивается посадка на мой самолёт, выход какой-то там, но точно не тот, куда пришёл я. В чём дело? Действительно, говорят, поменяли выход. Возвращаюсь через таможню обратно, прохожу аналогичную, только уже правильную — и, о счастье, меня пускают-таки, в самолёт.
6) Полёт ничем примечателен не был — странно только слушать все объявления по-датски. Впрочем, к ним прилагался и английский перевод. Ещё они интересно сделали: при взлёте и посадке на экраны в салоне вывели картинку с камеры, смотрящей вперёд самолёта. Очень забавно наблюдать подруливание к посадочной полосе, хотя в какой-то момент стало даже страшно — казалось, не попадёт.
В аэропорту в Копенгагене первым делом я прошёл почти родной уже личный досмотр и ожидал за ним самого страшного — паспортного контроля (ну, не летал я никогда раньше с пересадкой, не знал, как это бывает). Но страшного не случилось, меня вынесло в зал ожидания. И вот тут я, наконец, почувствовал себя человеком, потому что оказался среди привычных уже мониторов с рейсами, среди привычной уже публики, которая чаще улыбается, чем смотрит исподлобья, в привычной уже чистоте, когда люди не брезгуют садиться в светлых брюках прямо на пол... Объявили рейс, проверили документы, запустили пассажиров в какой-то коридор, которому следовало вести к самолёту — и всё! Коридор заканчивался запертой дверью, назад тоже нельзя. Замуровали! Выждав театральную паузу, с потолка начал вещать голос — по-датски. Какой-то господин, увидев моё недоумение, сжалился, перевёл: вылет задержится ещё на час, что-то нужно чинить. Нас, всё же, впустили в самолёт, хотя бы и стоящий на земле, а после короткого перелёта мы ещё долго кружили в воздухе, потому что, как объяснили уже в самолёте, по-английски, в Хитроу были проблемы, по случаю которых нам не давали посадки.
Странное дело, но как только самолёт сел, как только я оказался на территории Великобритании, я почувствовал уверенность, почувствовал, что всё в порядке, хотя предстояла ещё таможня, и получение багажа, и дорога до университета поздним вечером... Кстати, мне повезло, я успел на последний автобус, который доставил меня прямо до колледжа: быстро и дёшево. И ждать почти не пришлось. А как приятно было войти в комнату — свою комнату, свой надёжный дом.
